Еврейский молодежный журнал
ГБОУ «Школа №1621
Древо Жизни» /Лаудер Эц Хаим
Древо Жизни» /Лаудер Эц Хаим
Михаил Король. Абсолютно счастливый человек
Беседовал Семен Жегулев
Михаил Король — преподаватель истории и краеведения в Мидрешет Йерушалаим при Институте изучения иудаизма им. С. Шехтера, а также на курсах подготовки гидов при Министерстве туризма Израиля, один из ведущих русскоязычных экскурсоводов Израиля, автор пяти книг стихов и двухтомного путеводителя «Королевские прогулки по Иерусалиму».
— Мы знаем, что вы родились в Ленинграде, но жили какое-то время в Москве. Расскажите о вашем любимом уголке Москвы.
Какой замечательный вопрос. Начнем с того, что я действительно родился в Ленинграде, жил там какое-то время и потом приезжал уже в Санкт-Петербург только как турист. Я всегда любил путешествовать, поэтому Москву более-менее знаю. Я открою секрет: хотя я и ленинградец, но мой отец жил в Москве, и все его родственники жили в Москве. Потому Москва для меня особенный город.
У меня с отцом прекраснейшие отношения. Ту Москву, которую я знаю, для меня открыл именно он. Я очень люблю Коломенское, Царицыно, но это для меня чисто ностальгические места, потому что там жили мои родные. С особенной теплотой я вспоминаю Хамовники, где проходило мое детство, когда я приезжал в гости к моей семье, и то место, которое называлось когда-то «На горке». Это раньше была улица Архипова, а сейчас это Спасоглинищевский переулок. Знаю, что Москва изменилась, но я очень люблю вспоминать места моего детства и молодости.
У меня с отцом прекраснейшие отношения. Ту Москву, которую я знаю, для меня открыл именно он. Я очень люблю Коломенское, Царицыно, но это для меня чисто ностальгические места, потому что там жили мои родные. С особенной теплотой я вспоминаю Хамовники, где проходило мое детство, когда я приезжал в гости к моей семье, и то место, которое называлось когда-то «На горке». Это раньше была улица Архипова, а сейчас это Спасоглинищевский переулок. Знаю, что Москва изменилась, но я очень люблю вспоминать места моего детства и молодости.
— Откуда у вас такая замечательная и красивая фамилия — Король?
Есть несколько версий, откуда у фамилии Король еврейское происхождение. Ведь у разных народов тоже есть такая фамилия.
У нас есть несколько предположений. Одно из них — это польское происхождение от имени Кароль, что восходит к имени Карлу Великому. И, как известно, многие евреи жили в Польше. Но наша семейная реликвия гласит, что это имя было дано нашему предку, который был солдатом в Царской армии. По закону в 1804-м году о Фамильных именах ему была присвоена фамилия Король, потому что он был независимым, сильным, гордым, величественным.
У нас есть несколько предположений. Одно из них — это польское происхождение от имени Кароль, что восходит к имени Карлу Великому. И, как известно, многие евреи жили в Польше. Но наша семейная реликвия гласит, что это имя было дано нашему предку, который был солдатом в Царской армии. По закону в 1804-м году о Фамильных именах ему была присвоена фамилия Король, потому что он был независимым, сильным, гордым, величественным.
— Когда вы переехали в Израиль, почему решили жить в Иерусалиме?
Еще в Советском Союзе до моего приезда в Израиль я решил, что если буду жить в городе, не в кибуце, то это будет обязательно Иерусалим. Так и получилось. С первого дня моего приезда мы живем вместе с моей семьей в Иерусалиме. С первой же минуты у меня произошла «химия» с этим городом. Я полюбил его.
Изучая священные книги и иврит, я понял, что во всем есть особый стержень. Вообще в еврейском мировоззрении есть некий стержень, который называется Иерусалим. Знаете эти строки: «Если я забуду тебя, Иерусалим, пусть отсохнет правая рука моя! Пусть прилипнет язык мой к небу, если не буду помнить о тебе, если не вознесу Иерусалим во главу веселья моего!»
Интересно, что на иврите название города имеет женский род, и его часто сравнивают с девушкой. С Москвой и Ленинградом можно дружить, а вот Иерусалим можно только любить.
Изучая священные книги и иврит, я понял, что во всем есть особый стержень. Вообще в еврейском мировоззрении есть некий стержень, который называется Иерусалим. Знаете эти строки: «Если я забуду тебя, Иерусалим, пусть отсохнет правая рука моя! Пусть прилипнет язык мой к небу, если не буду помнить о тебе, если не вознесу Иерусалим во главу веселья моего!»
Интересно, что на иврите название города имеет женский род, и его часто сравнивают с девушкой. С Москвой и Ленинградом можно дружить, а вот Иерусалим можно только любить.
— Вы могли бы несколькими словами охарактеризовать Иерусалим. Например, для меня Иерусалим это….
Это непростой вопрос. Иерусалим для меня — это уникальная машина времени, позволяющая отвечать на главные философские вопросы: что такое любовь, жизнь и уход из этой жизни.
— У вас так много видов деятельности. Вы очень разносторонняя личность. А кем вы сами себя считаете? Кто вы?
Прежде всего, я — человек. Это самое главное. Дело в том, что я не вижу особой разницы между педагогикой, театром, проведением экскурсий и написанием текстов. У меня между всем этим нет особых противоречий. Это все как один ковер, один узор. Например, я называю себя не экскурсоводом, а «экскурсагогом». Вот вы знаете, что слово демагог означает «ведущий народ» в первоначальном своем смысле. Так и я как «экскурсагог» хочу сказать, что экскурсия — это спектакль.
Вы очень правильно сказали, назвав меня культурологом. Этот термин, действительно, все объединяет. Но я без ложной скромности могу назвать себя кратко — творческий человек.
Вы очень правильно сказали, назвав меня культурологом. Этот термин, действительно, все объединяет. Но я без ложной скромности могу назвать себя кратко — творческий человек.
— В вашем YouTube канале есть ролик о Карабасе Барабасе, Старике Хоттабыче. Ваши «Королевские прогулки» посвящены различным парадоксам из области израильской истории, культуры, краеведения, литературы. Расскажите об этом.
Мне приятно, что вы видели мои ролики на канале YouTube. Они, конечно, представлены в шуточной форме. Но, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. Прежде чем я создал эти очерки, я проработал много материала, проанализировал и отредактировал. Дело в том, что мне повезло, так как у меня есть первое военное издание книги «Старик Хоттабыч» Л. Лагина. Там оказалось, что когда Старик Хоттабыч колдовал, то он использовал древний еврейский язык, ашкеназский, проговаривая известную молитву «Леха Доди». И тут же начинают ли происходить чудеса. Л.Лагин использовал здесь так называемый эзопов язык. Во всех послевоенных изданиях эта фраза уже не встречается в книге. Статью про еврейские корни старика Хоттабыча, которая называлась «Старик Хоттабыч нас заметил», я опубликовал в Израильской газете «Вести» в 1997-1998 году. Вообще, я ужасно люблю такие «литературные хулиганства».
— Ваши работы публиковались в различных альманахах и периодических изданиях Израиля, России, Эстонии, Франции, Германии, США. Вы неоднократно выступали как переводчик поэзии с эстонского и иврита. Почему с эстонского?
У меня очень много эстонских друзей. Один из них — это эстонский писатель, поэт и бывший ректор эстонского университета Рейн Раут. Уникальная личность. Он полиглот, знающий более 20 языков. Именно он мог меня заразить культурологическим интегральным интересом. Это связь культур — перетекания одной в другую. Благодаря моим друзьям я стал переводить тексты с эстонского языка. Я не знаю настолько хорошо эстонский язык, чтобы писать на нем, но я могу делать хорошие переводы и работать с текстами.
— Михаил, так вы тоже полиглот, как и ваш друг?
Помните, как говорили герои из одного мультфильма: «Ты умеешь считать до двух. Один, два… А дальше?» А другой герой отвечает: «А дальше — будет много». Так и я — знаю два языка и много.
— Стилистическую особенность ваших текстов точно охарактеризовал иерусалимский художник и писатель Некод Зингер: «Стих его с длинными, мерно покачивающимися строчками, которые позванивают на концах рифмами, как кочевничьи верблюды бубенцами, более всего подобен аравийским макамам». Читая эти красивые строки, рождается музыка ваших стихов. Действительно, стихи очень колоритны. Хотели бы вы в преддверии Хануки подарить нам свое творение и поговорить о чудесах?
Но раз вы заговорили о чудесах Хануки, то совершенно удивительная вещь — это зажигание ханукальных светильников в старом городе Иерусалима. Уголков чудесных много. Жалко, что не могу вас пригласить на нашу экскурсию на ханукальные каникулы. На окна выставляются Ханукии в специальных красивых коробках, которые сами представляют произведения искусства, замечательные шедевры иудаики. И вот вы идете по улицам вечером, и эти огни вокруг вас рождают ощущение чуда. С каждым днем все темнее и темнее, день все короче и короче. И вдруг нам дарят надежду, что вернется свет, жизнь наладится.
— А вы сами верите в чудеса?
Безусловно, я считаю, что наш мир — это чудо! Разве не чудо, что мы дышим? Мы часто не замечаем, что нас окружает. Нам подарили чудо, а мы торопимся, бежим куда-то. В преддверии Хануки, 32 года назад, я написал это стихотворение. Оно очень наивное и рассказывает о молодых людях, которые хотят больше знать о истории своего народа.
Ты так не похож, старик Розенблюм, на того Хасмонея,
Которого звали Матафий, старик Матитьягу, вернее,
Как я не похож ни на сына его, ни на братьев Йегуды Маккаби...
Однако ведь вспомнилось что-то угрюмому дедушке Абе,
Однако и я чемоданы в канун ханукальных каникул
Пакую, и сорок свечей уже приготовил, и цикл
Стихов никому не понятных (почти) бормочу на русите,
На русском, простите, и мне невидимых робких открытий
Достаточно, вроде... Как Храм, загаженный встарь Эпифаном,
Лечили и чистили там, так дед Розенблюм неустанно
Впадает в мальчишеский сон и видит местечко и Тору,
И сорок четыре свечи его беспокоят, и впору,
И вовремя нам вспоминать: «Там было великое чудо».
Свидетели: сам Розенблюм, Матафий, и я, и Йегуда.
Ты так не похож, старик Розенблюм, на того Хасмонея,
Которого звали Матафий, старик Матитьягу, вернее,
Как я не похож ни на сына его, ни на братьев Йегуды Маккаби...
Однако ведь вспомнилось что-то угрюмому дедушке Абе,
Однако и я чемоданы в канун ханукальных каникул
Пакую, и сорок свечей уже приготовил, и цикл
Стихов никому не понятных (почти) бормочу на русите,
На русском, простите, и мне невидимых робких открытий
Достаточно, вроде... Как Храм, загаженный встарь Эпифаном,
Лечили и чистили там, так дед Розенблюм неустанно
Впадает в мальчишеский сон и видит местечко и Тору,
И сорок четыре свечи его беспокоят, и впору,
И вовремя нам вспоминать: «Там было великое чудо».
Свидетели: сам Розенблюм, Матафий, и я, и Йегуда.
— У Вас так много друзей. Назовите, пожалуйста, личность, которая повлияла на вас больше, чем другие. Возможно, это историческая личность.
Вы знаете, вот что интересно: на каждом этапе моего развития находится такая личность, которая оказывает на меня влияние; люди, у которых я учусь. Я не могу сказать, что это кто-то один. У меня нет кумиров, но есть индивидуальности, которые оказывает на меня влияние. Я абсолютно счастливый человек, потому что есть со мной такая стена, и не только ныне живущих.
У меня на стене висит картина известного скульптора, который, не зная меня, подарил мне портрет Кафки через моих друзей. Это было знаковое событие для меня, и я могу смело сказать, что творчество Кафки оказало на меня очень большое влияние, как и на многих литераторов, культурологов.
У меня на стене висит картина известного скульптора, который, не зная меня, подарил мне портрет Кафки через моих друзей. Это было знаковое событие для меня, и я могу смело сказать, что творчество Кафки оказало на меня очень большое влияние, как и на многих литераторов, культурологов.
— Известно, что Царь Соломон написал на кольце: «Все пройдет, пройдет и это». А.П. Чехов сказал: «Если бы у меня была охота заказать себе кольцо, то я выбрал бы такую надпись: „Я верю, что ничто не проходит бесследно, и что каждый малейший шаг наш имеет значение для настоящей и будущей жизни"». Какую надпись на кольце сделали бы вы?
Ну, я еще недостаточно мудрый, чтобы делать надпись на кольцах подобного рода. Но все же я попробую. Я бы начертал слова Гилеля. Если прислушаться к этим словам, то, скорее всего, мир бы изменился: «Не сделай своему ближнему того, что не хотел бы, чтобы сделали тебе».
— Рубрика «Недетские блиц-вопросы». Историческая личность, которая в данный момент для вас очень уникальна?
Мозес Монтефиоре.
— Нравитесь ли вы себе?
Когда как.
— В каком веке вы хотели бы жить?
Конец 19-го века, Киев.
— Известный шахматист Ашот Наданян сказал: «Любая автобиография напоминает школьный дневник, из которого ученик вырвал страницы с двойками». Есть ли у вас такие страницы?
У каждого есть неприятные моменты в жизни. И не нужно их забывать, так как они должны учить нас чему-то хорошему.
— Что для вас успешный человек?
Успешный человек — это тот, кто считает себя счастливым. Счастливым и креативным. Успех — это индивидуальный путь, и каждый должен найти этот свой путь, который приведет к вашему личному ощущению гармонии, свободы, счастья. Вот если возникнет это чувство у вас, и вы своим путем придете к этому, это и есть успех.
© J-Teen. Еврейский молодежный журнал.